"Я всегда любила эпатировать людей". Интервью с дизайнером одежды Frau Blau

Елена Блаунштейн, Frau Blau – израильская дизайнер одежды, модельер, художница, победительница израильского проекта "Подиум" и многих других конкурсов. Её дипломная коллекция вызвала восторг большого количества израильских дизайнеров одежды, и бранжа приняла её с распростёртыми объятиями. Десять лет назад Frau Blau перестала выпускать свою одежду, а сейчас возродилась вновь.

Мы встретились во время войны с Ираном и поговорили, не зная, когда выйдет интервью и какой будет новостной контекст. Поговорили про путь, который приводит к профессии, про то, почему трудно быть дизайнером одежды в Израиле, как на святой земле пытались создать национальный костюм, кто такая Frau Blau, почему она возродилась и что такое зелёная мода.

Я ещё ни одно интервью не предваряла вопросом, "Как ты, жива, тебя не задело, встречаемся"?

Да уж. Но я видела только по дыму, что что-то падало. У меня нет телевизора, я не читаю новости, стараюсь себя не травмировать. Я в своём мире.

Как это, быть дизайнером одежды во время войны?

Продолжать быть собой. Продолжать передавать людям красоту. Это важно для меня. Вот я одета и накрашена, но это не для интервью, это просто потому, что я такая всегда. Я каждое утро начинаю со своего ритуала. Бабушка всегда говорила "красота жены – достояние семьи". Модельер – это не только моя профессия, но это и мой визуальный язык общения без слов. Я хочу, чтобы все были свободны, и чтобы могли подчеркивать свою индивидуальность и свой внутренний мир.

Давай начнём с конца. Почему Frau Blau исчезла десять лет назад?

Потому что схлопнулась вся наша отрасль, как окна. Исчезла практически такая прослойка, как израильские дизайнеры. А причин было сразу несколько. Началась интифада, закрылась наша фабрика в Газе, наступил экономический мировой кризис, исчезла текстильная промышленность на юге, а потом вошли большие сети. И как бы мода вдруг стала дешевой и доступной. А мы, вот эти дизайнеры со своими домами, мы стали просто не нужны, не востребованы, понимаешь? Это все шло настолько тяжело… С одной стороны отсутствие производства, с другой стороны, нет денег у населения. Мы с этим боролись несколько лет – выезжали на выставки, продавали в Европе, в Америке и так далее. Пытались, как могли.

Всё работало на моей энергии. Это все было достаточно тяжело, мы были маленькой израильской фирмой, которая хотела делать только очень очень необычную одежду.

За казалось бы большой фирмой, стоят два маленьких человечка, у которых доченька ходит в садик... И чем больше оборот – тем тяжелее соревноваться со всеми фирмами, которые готовы снизить качество, но продать дешевле. Мы "тушили пожары", а потом у меня закончился внутренний ресурс.

Говорили, ты закрылась и уехала в Берлин.

Это всякие слухи из-за нашего названия (смеётся). Я патриот Израиля, очень люблю Израиль. Я приехала из патриотических и идеологических соображений. У евреев должно быть свое государство, и мы должны жить здесь и строить нашу культуру.

Да и закрылись мы не до конца, мы продолжили делать театральные костюмы, искусство, организовали свой лагерь на израильском фестивале Midburn, всё это Frau Blau.

И сейчас мы продолжаем делать костюмы для театра. Из последнего – костюмы для спектакля "Свадьбы не будет", театра "Фулькро" .

Вы делали театральные костюмы и раньше. Есть ли разница в работе с "новоприбывшем театром"?

Большой разницы нет. Творческие люди знают, что они всё равно отличаются от других, поэтому у них есть терпение дать второй стороне себя объяснить. Они везде умеют увидеть общее.

Но ты, в первую очередь, модельер?

Прежде всего личность, а ещё немного авантюрист и фаталист. У меня нелинейная жизнь, полная случайностей, которые я научилась, наконец-то, осознанно принимать.

Я случайно попала в Израиль. В Ташкенте, в еврейском центре праздновали Пурим, и оказалось, что идет запись на программу. Мне было 15 лет. Я записалась сразу. И только потом было "Ой, мамочка, как я от тебя уеду".

И случайно же я стала модельером одежды. Я из физико-математической семьи. Бабушка была физик-ядерщик, кандидат наук, и я в Ташкенте училась в физико-математической школе. У нас был частный дом с виноградниками, с курятником, лошадками, с садом и огородом. Поэтому я сначала в Израиле пошла в сельскохозяйственный колледж, хотя не забывала, что очень люблю рисовать, а один юноша сказал, что поступить в "Шенкар" мне не светит. И "поймал" меня. Я амбициозная. На чистой энергии поступила. У всех и работы были лучше и подготовка. А я – ни иврита нормального, ни портфолио. Только харизма, которой я смогла покорить вступительную комиссию. Правда, меня потом чуть не отчислили, настолько мне было многое не понятно.

А сейчас ты преподаёшь в "Шенкаре"?

Да, веду курсы. И вижу, как студенты сталкиваются с такими же трудностями. Полгода они пытаются понять, что вообще хотят сказать. А мне хочется дать им возможность полёта.

Как ты смогла не остаться в русскоязычном гетто?

Я училась на иврите и сразу вышла на израильскую улицу. Но потолок, несомненно, был. И часть его была внутри меня. Я же "русия", неужели мне позволят, мной правда интересуются, неужели снимут в передаче, а мне хватит языка, а как же акцент. И я всячески пыталась скрыть то, что я стесняюсь.

А сейчас русский акцент вообще в моде. И первыми, кто увидел, что я вернулась, оказались русскоязычные израильтянки.

Сложно быть израильским модельером в Израиле?

Очень, и у этого сразу несколько причин. Здесь нет культуры бренда. И даже самые богатые люди, которые себе это могут позволить, все равно не гоняются за брендами, как в России, в Европе и так далее.

Далее – промышленность и производство, которых нет. Текстильная промышленность всё решает. В Израиле раньше худо-бедно она была, а сейчас ничего нет. Когда я начинала, была фабрика в Газе, у них там были машины, шили, делали вышивки, а потом это все накрылось. Это – боль. У меня там был директор фабрики Муса. Я с ним работала много лет, но не встречалась – не было нужды. Мы здесь режем, посылаем, они шьют, и мы получаем результат. И это была качественная работа. Хотя тогда нам казалось по-другому.

И ещё это очень сложно финансово. Нужно вложиться на свой страх и риск: надо произвести, потом надо это все продавать. Хранить продукцию где-то. Очень сложный процесс, в котором каждый этап – это время и деньги.

Ещё двадцать лет назад израильская дизайнерская тусовка – это был феномен, потому что все дизайнеры были вместе. Был "Шук а-меацвим", коллаборации. Здорово было. Когда-то, в начале, даже хотели создать национальный еврейский костюм, как у других народов.

Национальный костюм?

Да, в 50-х годах, когда было создано Государство Израиль. Решили, что нам нужен свой. Смешать ашкеназов и сефардов, вдохновиться пустыней, небом, морем, самой природой Эрец Исраэль. Был проведен конкурс. Создали два направления: что-то типа сарафана и длинное белое одеяние, напоминающее что-то древнее. Произвели где-то тысячу штук и попытались внедрить. Но никто не стал такое носить.

Я рассматриваю твой дизайн, театральные костюм и вижу, что ты практически не разыгрываешь "этническую карту".

Я человек мира. Ташкент это было, это был рай на земле, это было чудесное место. Это был настоящий кибуц галуйот. У меня в школе были корейцы, греки, немцы. Узбеков было мало. Я на четверть узбечка. Я всегда была очень свободная, любила провокации, я любила эпатировать людей.

И так было с самого начала. Нам говорили, вы опережаете своё время, а мы и живем в будущем, живем ещё не популярными тенденциями. С самого начала я люблю фьюжн, образ на стыке эпох, культур. Что будет, если объединить бурку и кимоно? Я люблю смешать, сделать чтобы было вкусно и интересно.

Зная всё это, ты не боишься возвращать свой бренд сейчас? Сложностей меньше не стало.

Я ничего не боюсь. Меня с детства воспитывали быть смелой. Это какая-то такая, внутренняя сила, которую я хочу с людьми разделить. Мама всегда говорила: "Давай маленькими шажками. Вот мы преодолеваем что-то, мы к чему-то идем и так далее. Маленькими шажками". И каждый раз, когда что-то происходит, я думаю, ну, как я могу дать слабину, как я могу отказаться? Мне жалко сдаваться, как я могу себе это позволить, прежде всего, перед самой собой?

И как ты решила все эти дизайнерские вопросы сегодня?

Читала Пелевина "Синий фонарь"? Там был рассказ про условную бабу Любу, которая работала в общественном туалете. Потом пришла Перестройка, на месте общественного туалета открыли кооперативный магазин, стали привозить вещи из Китая. А баба Люба осталась там, продавать. Но бабе Любе казалось, что на полках лежит говно. На вешалке висит говно и плащ…

Я закончила "Шенкар", и, образно говоря, думала то же самое. Как страшно, столько одежды в этом мире такая конкуренция. Ну найду свою нишу, и потом? Я буду тоже множить это говно?

Я сменила концепцию. Сначала я собирала вещи, как конструктор. Даже думала иногда, что, наверное, лучше бы была архитектором. Но это очень эксклюзивно, и очень дорого и сложно. Сейчас у нас другие технологии и способы производства. Технология сублимации. На специальном прессе дизайн переводится на ткань, вручную выкраивается и потом только сшивается.

Этот наш стиль, адаптирован для этого времени и климата. Мы создали интернет-магазин, это наконец-то реализация моей "зеленой идеи", моей "зеленой моды". Я не буду производить ничего лишнего, только то, что вы заказали! И это будет что-то оригинальное. У меня появилось больше возможностей. Люди выбирают понравившуюся модель, и я делаю её специально под них, под заказ.

Мой диссонанс – я хочу сшить 10 уникальных платьев, но это неподъемная стоимость. И потом придётся дорого их продавать, а если я произведут 50, мне это будет стоить в три раза дешевле. А когда вдруг мы стали печатать под заказ, я могу воплотить любую фантазию, сымитировать любую ткань. Любое количество слоёв. Мы как-то нашли фотографии архивов японских пуговиц. Я могу использовать их в одежде.

Перестаешь быть конструктором одежды и становишься дизайнером узоров? Это разве не простая синтетическая майка?

Это простая майка, но это не простая майка, не простое платье. Есть слой, который держит. Есть разные более или менее облегающие выкройки, есть модели, которые на подкладке, всё работает и на больших размерах. Пропускаю свой дизайн через себя, маленькие размеры пробую на себе, а большие – на друзьях.

Вся спортивная одежда синтетика. Эта – как раз для наших температур. Над производством текстиля работают инженеры, они создают ткани, подходящие климату и стилю жизни. Кстати, именно наш тип дизайна позволяет израильским женщинам летом носить пиджак, например. Выглядит как три слоя одежды, но на самом деле – на тебе один слой. И она дышит, конечно.

Елена Блаунштейн или Frau Blau (Фрау Блау)?

У меня с детства была проблема. Я родителям говорила ну, посмотрите, я такая экзотичная, какая я Лена-Елена. Как минимум – Изабелла. Когда появилось название Frau Blau – оно стало моим. Его, кстати, придумал Филипп (Филипп Блау – бывший муж и совладелец бренда Frau Blau, – прим. редакции). Теперь это мой миф и мой стиль, я его десять лет продолжала носить в багаже.

Меня тогда пригласили на выставку-продажу. Я отказалась – ну что я успею за две недели? А он не отпустил, сказал, что нельзя упускать возможности. И мы за полчаса придумали концепцию бренда и что мы будем продавать. Раз нельзя успеть произвести, надо собрать и аксессуаризировать.

Из двух рубашек и аксессуаров получились какие-то невероятные юбки, и такое всё, интересное.

Когда он придумал это Frau Blau, я возмутилась: "Нет, это на немецком". А он ответил, "Если ты в себе эти ограничения не изживешь, то как ты сможешь расширять горизонты других? Наш бренд должен называться поэтично как песня, как рок и барокко". Гениально сказал. Позже какой-то наш друг филолог объяснил, что на немецком сленге Frau Blau (синяя женщина) – это пьянчужка. Было так здорово.

Получается, что Frau Blau вы делали с Филиппом, в эдаком творческом тандеме, и вы были женаты, а теперь вы разошлись, как это отражается на проекте.

Мы с ним воспитали и сделали друг друга. Мы встретились и прошли путь. Мы были единомышленниками, бесконечно разговаривали обо всём. Мы десять лет прожили в закрытом браке, десять лет в открытом. А потом оказалось, что нужно ещё что-то новое, но нам не хочется потерять друг друга. И у нас чудесная дочь, Луна. Мы остались коллегами и друзьями. Поэтому он и сейчас часть команды.

И тогда и сейчас – главная концепция Frau Blau – с юмором, гедонизм по полной, праздновать жизнь, углядеть что-то через замочную скважину, перейти грань. А это я. Я люблю экстрим. Мне всегда надо впихнуть невпихуемое. Именно это мы хотим рассказать посредством нашего визуального языка.

Будь-то в театре или в одежде, у меня есть своя мысль, сила и красота, которую я хочу передать. И если я смогу обрадовать еще несколько женщин – это победа!

Я с удовольствием буду продолжать этим заниматься.

Беседовала Татьяна Савин