Неделя в кино: Каннские перспективы и "Русское подворье" в традициях российского кино
На этой неделе главной киноновостью, конечно, стало объявление программы Каннского кинофестиваля. Пока объявлены только основные секции, да и в них еще могут быть дополнения и изменения, но пока израильских фильмов в программе, увы, нет. Зато есть картина братьев Тарзана и Араба Нассеров "Однажды в Газе" о том, как ХАМАС захватывает власть в Газе, а главный герой пытается расследовать убийство своего лучшего друга. Фильм покажут вне конкурса, но интерес он вызовет обязательно. Нассеров любят на международных кинофестивалях. Их короткометражный дебют показывали в Каннах, а знаменитую ленту "Газа, любовь моя" – в Венеции.
Еще одна лента из наших широт, но уже в конкурсе Каннского кинофестиваля – новый фильм знаменитого оппозиционера и одного из лидеров иранской "новой волны" Джафара Панахи "Просто несчастный случай". Панахи продолжает снимать в Иране, несмотря на все запреты, и это, конечно, вызывает восхищение. Его фильмы сняты тайком, скрытой камерой, и рассказывают очень человеческие истории, в которых проступают страшные признаки иранского режима. Картины Панахи (которые удается снять и переправить из Ирана в Европу) регулярно участвуют в международных кинофестивалях и получают награды: "Золотой лев" Венецианского кинофестиваля за фильм "Круг" в 2000 году, "Серебряный медведь" Берлинале за картину "Оффсайд" 2006 года, "Золотой медведь" Берлинале и приз международной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ –, картине "Такси" в 2015 году, пальмовая ветвь Канн за лучший сценарий в 2018-м за "Три лица". Вероятно, и новый фильм Панахи в этом году не останется без призов.
Неожиданным для последних лет образом выступит в Каннах режиссер Сергей Лозница – привезет не документальную, а художественную картину "Два прокурора", да еще и поставленную по книге русского писателя Георгия Демидова (друга Варлама Шаламова и ученика Ландау) о сталинском терроре. Картины Лозницы постоянно участвуют в программах международных кинофестивалей и получают призы. Как и фильмы российского оппозиционного режиссера Кирилла Серебренникова. Но гораздо менее удачно – Канны-2025 станут шестым фестивалем, в котором участвует лента Серебренникова, но наград фильмы режиссера не получали. А в этом году его лента "Исчезновение доктора Менгеле" с Августом Дилем в главной роли вообще оказалась вне конкурса.
Еще один очень ожидаемый фильм Канн – "Новая волна" Ричарда Линклейтера, синефильский рассказ о том, как Жан-Люк Годар снимал картину "На последнем дыхании", с которого началась французская "новая волна". Надо сказать, это уже второй фильм Ликлейтера на фестивалях этого года – в Берлине в феврале участвовала его картина "Голубая луна", очень камерная, смешная и трогательная история последних попыток поэта-песенника Лоренца Харта (одна из лучших ролей Итана Хоука) вернуться на большую сцену Бродвея. Фильм ничего не получил, но был, пожалуй, одним из самых ярких впечатлений фестиваля в Берлине. Еще одна премьера конкурса Канн – "Финикийский план" Уэса Андерсона. Судя по трейлеру это очередная ироническая фантасмагория, в которой, кажется, снялись на этот раз вообще все звезды Голливуда, включая Скарлетт Йохансон, которая в этом году привезет в Канны свой режиссерский дебют, картину "Великая Элеанор". Фильм покажут вне конкурса. И еще одна лента в конкурсе, к которой будет приковано пристальное внимание критиков и жюри, – картина Жюлии Дюкурно "Альфа", история девочки, осознающей свою смертность посреди эпидемии СПИДа. Дюкурно получила "Золотую пальмовую ветвь" Канн в 2021 году за бескомпромиссный боди-хоррор "Титан", так что ожидания по отношению к ее картинам теперь, безусловно, завышенные.
Пока же в Каннах собираются раскатать красные дорожки, в Израиле смотрят и обсуждают другое кино.
"Русское подворье": израильский сериал "как в России"
Корпорация "Кан", сериалы которой регулярно участвуют в международных конкурсах, продаются на стриминговой платформе Netflix и заставляют зрителей с нетерпением ждать выхода новых серий, закончила показ шоу "Русское подворье". Проект этот привлек особое внимание так называемой "русской улицы" – здесь, как и в случае с шоу "Совецька", срабатывает искренний порыв болеть "за своих". Авторы шоу – "свои" Евгений Руман и Дмитрий Малинский, половина актеров в фильме тоже "наши", включая Анатолия Белого, который переехал в Израиль после начала полномасштабного вторжения, и восхитительным образом преодолевает миф о том, что актер не может реализоваться в эмиграции. Белый уже играет в театре "Гешер" на иврите, снялся в израильском сериале, а в фильме Сергея Лозницы, который едет в Канны, сыграл одну из главных ролей. При этом "Русское подворье" прорабатывает те же травмы, которые прорабатывал сериал "Совецька", – трудный опыт интеграции в израильское общество выходцев из СССР, которые спаслись "оттуда", а здесь их встретили далеко не так доброжелательно, как хотелось бы. Собственно, уже за это "Русское подворье" можно было бы похвалить – сериал устами своих героев очень старательно объясняет коренным израильтянам, кто такие эти "русские": люди, вырвавшиеся из советского идеологического концлагеря, но при этом получившие отличное образование, многого добившиеся, а теперь обреченные зарабатывать на жизнь на черных работах. Для главного героя "Русского подворья", полицейского Йуды (Яаков Зада-Даниэль), который надел кипу и презрительно фыркает в адрес "нехристей", прозвучало убедительно. Надеюсь, убедить удалось не только Йуду, но и израильских зрителей, хотя, конечно, отношение к репатриантам сегодня гораздо более доброжелательное, чем 30 лет назад, когда происходит действие фильма. Впрочем, этот диалог, к сожалению, единственный убедительный эпизод сериала.
Завязка шоу более чем увлекательная – в Иерусалиме находят мертвой женщину с вырезанной цифрами 37 на лбу. Пока полицейские израильской столицы пытаются понять, как она умерла (никаких признаков борьбы или ран на теле нет), в Советском Союзе разворачивается другая драма – несчастные родители Андрей (Анатолий Белый) и Елена (Анна Дубровицкая) в ужасе узнают, что их сын приговорен к смертной казни за серию убийств женщин. Андрей случайно выясняет, что точно такое же убийство произошло в Иерусалиме, и отправляется в Израиль, чтобы доказать невиновность сына.
Детективная загадка и серийный убийца – почти беспроигрышный крючок, на котором зрителей можно довольно долго удерживать у экранов. Фильмы и сериалы о маньяках, пожалуй, самый популярный жанр сегодняшнего массового кинематографа. Однако авторы "Русского подворья", достав козырь из рукава, не смогли его удержать, сместив фокус своей истории с поисков убийцы на взаимоотношения доброго израильтянина Йуды и гостя из страшного СССР Андрея. Этот дуэт (очень старательно сыгранный обоими актерами) и будет вместе расследовать загадочные убийства вместе с примкнувшей к ним ведущей театрального кружка для детей Машей (Лена Фрайфельд), которую Йуда приезжает порасспросить, и тут же посвящает в подробности дела. Хотя правильнее будет сказать, что расследование будут вести Андрей и Маша, а Йуда будет бегать между ними и беспомощно вскрикивать "Маша" с неподражаемым ивритским акцентом.
Подобным образом в последние годы очень модно изображать взаимодействие евреев и русских в российском кинематографе: в сериале "Седьмая симфония" Александра Котта, например, введен выдуманный лейтенант НКВД Анатолий Серегин, который якобы помогал знаменитому дирижеру Карлу Элиасбергу собрать оркестр в блокадном Ленинграде. В итоге именно Серегин становится центральным персонажем фильма, самоотверженно и обаятельно преодолевая непреодолимые препятствия, которые в реальности ослабленный голодом Элиасберг преодолевал, конечно же, сам. Что уж говорить о фильме "Праведник" Сергея Урсуляка, где отважный советский офицер Николай Киселев выводит группу беспомощных евреев с оккупированных белорусских территорий. Или даже блокбастер про Холокост "Собибор", в котором Константин Хабенский играет одного из лидеров восстания в Собиборе Александра Печерского. Печерский хоть и еврей, но настоящий советский солдат, "со Сталиным в сердце", поэтому он, в отличие от хилых и смирившихся со своей участью европейских евреев, полон отваги и сможет повести за собой эту серую массу беспомощных жертв. Этот тренд – противопоставление отважного и самоотверженного советского силовика милому, но беспомощному еврею – объясним в рамках нынешней российской повестки милитаризма и ресентимента по отношению к советскому. Однако "Русское подворье" его не просто подхватывает, но и воспроизводит в каком-то совсем уж парадоксальном формате. Андрей оказывается не просто отчаявшимся отцом, который пытается спасти своего сына, а бывшим сотрудником восьмого отдела КГБ, который занимался преследованием советских евреев. Собственно, и сына его заподозрили в убийствах неслучайно – юноша был активным участником фашистского, антисемитского движения, куда сам папаша его и пристроил, "чтоб не связался не с теми людьми". Весь этот анамнез не мешает Андрею в отчаянии примчаться за помощью в Израиль, а израильтянину Йуде вполне ему довериться. Йуда вообще выведен по всем законам российского кинематографа – обаятельный, добрый, эмпатичный, но абсолютно бесполезный и беспомощный сутулый еврей. Только скрипочки не хватает. Вместо скрипочки у него кипа – когда его маленькая дочь заболела раком, Йуда срочно подался в религию и, вместо того, чтобы поехать с женой и дочерью на лечение в Германию, остался дома молиться. Неудивительно, что по возвращении жена стала бывшей женой, и за Йуду новому ее избраннику отомстит опять же Андрей, спустив его с лестницы, за что Йуда ему будет очень благодарен. Собственно, все важные шаги, которые необходимы для продвижения расследования, совершает тоже Андрей, а Йуда непонимающе и встревоженно смотрит ему вслед. И даже когда в финале Йуда сталкивается с убийцей, то оказывается не способен не то что остановить его, но и просто защититься. И, если бы не отважный и хладнокровный Андрей, на счету худосочного убийцы, помимо десятка женщин был бы и один израильский полицейский, не способный даже прикрыть лицо руками, когда его безжалостно избивают.
Надо отдать должное авторам фильма – они очень старались противопоставить супергуманного израильского полицейского советским ужасам. Вся коллизия сериала построена на том, что СССР – безжалостный концлагерь, в котором жестокие монстры сидят не только в КГБ, но и в детдомах, куда женщин вынуждают сдавать своих детей и где детей-евреев пытают и мучают сокамерники. Конечно, над всем этим веет "светлый дух" КГБ, которое действует и в Израиле в надежде заполучить назад территорию пресловутого "Русского подворья", параллельно попугивая Андрея, который отважно выбрасывает из машины зловещего лысого гэбэшника, как будто не понимая, что оставил в заложниках сына и жену. В этом нагромождении сценарных нелепостей в декорациях позднесоветского садизма и отсутствующего в фильме Израиля (где происходит действие) ощущается вполне искренняя травма авторов сериала, чьи родители выбрались из СССР и вляпались в непонятную израильскую реальность, и их кинематографическая насмотренность. Но вместо захватывающего детектива с интересным историческим контекстом (богатую и перспективную линию израильских агентов, которые вывозили еврейских сирот из СССР в обмен на "Русское подворье" вообще только обозначили пунктиром и забросили) получился, увы, набор клишированных нелепостей с весьма сомнительным с нравственной точки зрения финалом, в котором КГБ-шник Андрей уж настолько героически всех спасет, что Йуда ему даже предлагает найти еврейскую прабабушку и не отпускать в страшный СССР вместо того, чтобы отправить в тюрьму за многократные нарушения израильского уголовного законодательства.
Обзор подготовила Алина Ребель