Уход "харедим", каникулы Нетаниягу и юридические драмы. Итоги недели
Публикацию подготовил политический обозреватель Newsru.co.il Габи Вольфсон
На этой неделе Биньямин Нетаниягу превратился в главу правительства меньшинства. Нетаниягу редко бывал в подобной ситуации, он всегда стремился к тому, чтобы коалиционная база, на которую он опирается, была бы максимально основательной. Однако сейчас ему придется обходиться 59-60 мандатами. И это еще не все. В случае заключения сделки с ХАМАСом, о которой очень активно говорят в последние дни, "Оцма Иегудит" и "Ционут Датит" могут по своим причинам последовать за ультраортодоксами.
Два утешения есть у премьер-министра. 27 июля приближается, а после ухода Кнессета на каникулы окончательного развала коалиции до окончания праздников не будет. Возможности оппозиции свалить правительство весьма ограничены. Закон о роспуске Кнессета может быть подан не раньше декабря, то есть, через полгода после того, как оппозиция (не очень понятно, зачем) сделала это в прошлый раз. А конструктивный вотум недоверия едва ли возможен, так как расколотая и раздробленная оппозиция вряд ли в состоянии объединить усилия настолько, чтобы предложить единого альтернативного кандидата на пост премьер-министра.
Политическая система дрейфует к каникулам, а куда она двинется затем – остается неясным.
Нетаниягу: тревога и ожидание
Выход ультраортодоксальных партий из коалиции принято считать поражением премьер-министра Биньямина Нетаниягу. На первый взгляд это верно – коалиция сузилась до 59 мандатов, вопрос с законом о призыве не решен, а угроза, что дурной пример окажется заразительным для партий "Оцма Иегудит" и "Ционут датит", более чем серьезна.
И тем не менее складывается впечатление, что для главы правительства ситуация кардинальным образом не изменилась. До 27 июля, начала парламентских каникул, ничего драматического не произойдет. Более того, и в ШАС, и в "Яадут а-Тора" так активно говорят о том, что дают Нетаниягу еще три месяца для поиска решения по вопросу о законе о призыве, что становится неясно, зачем они выходили из коалиции. С другой стороны, шансы на то, что коалиция просуществует достаточно долго после осенних праздников и без того невысоки. Страна официально вступает в предвыборный год (изначально выборы должны состояться в октябре 2026 года), правительство обязано принять бюджет, который, как и предыдущий, будет полон новых "поборов" с населения с целью покрытия расходов на войну. В таких условиях политики обычно действуют прямо и незатейливо: объявляются досрочные выборы, что предоставляет возможность отложить принятие бюджета уже на период после выборов, когда избиратели не смогут наказать политиков за болезненные параграфы бюджета.
Кроме того, с точки зрения Нетаниягу, совсем не так плохо пойти на выборы как премьер-министр, отказавшийся быть абсолютным заложником ШАС и "Яадут а-Тора". Вопрос призыва ультраортодоксов вне всяких сомнений будет одним из центральных на повестке дня следующих выборов. Нетаниягу понимает, что на одних голосах право-религиозного блока он вряд ли сможет вновь въехать в канцелярию премьер-министра, и стремится вернуть хотя бы часть голосов правоцентристов, которые оставили его, главным образом, ради Либермана и Беннета. Разваливая коалицию, ультраортодоксы помогают Нетаниягу хотя бы в некоторой степени реабилитироваться в глазах светских и религиозных сионистов. Если коалицию не удается спасти, то ей дадут умереть красиво, под занавес сделки по освобождению заложников (если она будет заключена, то продлится 60 дней, то есть ровно до праздников), а также под лозунгами о необходимости призыва ультраортодоксов. Это может принести Нетаниягу те два-три мандата, которых ему сегодня не хватает для того, чтобы окончательно похоронить надежды нынешней оппозиции победить на выборах.
Эдельштейн: рискованные, но перспективные шаги
Бесспорным героем (или антигероем) уходящей недели стал глава комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Юлий Эдельштейн. Именно после того, как он представил партиям "Яадут а-Тора" и ШАС черновик закона о призыве, те окончательно объявили о выходе из правительства. Ультраортодоксы обвиняют Эдельштейна в нарушении договоренностей и принципов, которые были согласованы перед началом войны с Ираном. Сам Юлий Эдельштейн отвергает эти обвинения.
Судя по публикациям в некоторых СМИ, в ходе переговоров Нетаниягу предлагал ведущим раввинам политическую голову Эдельштейна в обмен на согласие остаться в коалиции. Предложение, если и поступало, то было отклонено. Эдельштейн остается во главе комиссии, и в фокусе нападок со стороны ультраортодоксов и приближенных Нетаниягу. Некоторые из них уже распространяют теорию конспирации, согласно которой глава комиссии по иностранным делам и обороне получал предложение стать альтернативным кандидатом на пост премьер-министра. Впрочем, эта теория не единственная. Разговоры о возможном союзе с Беннетом (Лапидом, Ганцем – подставьте нужное) также продолжают звучать. Насколько я могу судить, на данный момент они беспочвенны. Может ли все перемениться? Безусловно.
Однако и в "Ликуде" Эдельштейну есть к чему стремиться. В отличие от того же Йоава Галанта, он не "обвинялся" в нелояльности к Нетаниягу и иных грехах. К тому же его позиция по вопросу о призыве ультраортодоксов пользуется немалой популярностью в партии. Если когда-нибудь дело дойдет до праймериз на пост главы "Ликуда", у Эдельштейна есть платформа. Неясно, есть ли у него сформированный лагерь сторонников, однако не исключено, что такой лагерь появится.
Пока же, несмотря на уход "харедим" из правительства, обсуждение закона о призыве не прекратится. Шансы найти приемлемую для всех формулировку по-прежнему невысоки.
Ультраортодоксы: ушли, но остались
Надо признать, мало кто ожидал, что угрозы ШАС и "Дегель а-Тора" покинуть правительство, а тем более коалицию, реализуются. Однако, как неоднократно говорилось, когда события принимают характер "снежного кома", их уже крайне трудно остановить.
Динамика в отношениях между ШАС и "Яадут а-Тора" крайне любопытна. Раввины сефардского направления всегда считались более умеренными, чем их ашкеназские "коллеги". Однако именно ШАС сначала подтолкнули "Яадут а-Тора" к выходу из коалиции, а затем сами… оттуда не вышли, ограничившись выходом из правительства. Более того, на данный момент министр внутренних дел Моше Арбель так и не подал письмо об увольнении, мотивируя это необходимостью "завершить проекты".
По сути нет большой разницы между выходом из коалиции и выходом из правительства. Голосовать можно как угодно, тем более, что никаких эффективных "карательных" мер руководство коалиции предпринять не сможет. Однако действия ШАС с одной стороны транслируют все еще лояльность Нетаниягу, а с другой вызывают резкое недовольство в "Яадут а-Тора".
В среде ашкеназских хасидов также не все спокойно. 17 июля министр строительства Хаим Кац уволил главу штаба министерства Моти Бабчика, который является приближенным к главе "Яадут а-Тора" Ицхаку Гольдкнопфу. Причиной (или поводом) для увольнения стала критика, которую озвучил Бабчик в отношении Биньямина Нетаниягу. Дополнительный очаг напряженности в и без того натянутых отношениях в коалиции.
Правый фланг: охота за портфелями и ожидание сделки
В "Оцма Иегудит" и в "Ционут датит" отреагировали на выход ультраортодоксов из правительства весьма однозначно: потребовали получить освободившиеся портфели. Бен-Гвир, например, требует для своей партии портфель министра строительства и министра внутренних дел.
Смотрич требует пост главы финансовой комиссии Кнессета. Если он его получит, министерство финансов и комиссия, которая должна контролировать его деятельность, буду находиться в руках одной партии. Это не станет прецедентом. В прошлом Кнессете была аналогичная ситуация, только тогда минфином и финансовой комиссией руководила партия "Наш дом Израиль".
При всем уважении к портфелям, которые получат или не получат правые, их будущее в коалиции зависит от итогов переговоров в Дохе. На этой неделе премьер-министр Биньямин Нетаниягу встречался с лидерами правых партий коалиции в попытке смягчить их возражения против сделки с ХАМАСом. Стоит отметить, что с момента этих встреч Израиль, как принято говорить, проявил "дополнительную гибкость", иными словами, пошел на дополнительные уступки в том, что касается глубины отступления. Однако, судя по голосам в Кнессете, проблема сделки, с точки зрения правых, не только в отступлении или передислокации. Не меньшая проблема – это имена террористов, которых ХАМАС требует освободить в обмен на заложников – в их числе Маруан Баргути ("Танзим"), Ахмад Саадат (НФОП) и некоторые другие, осужденные на множество пожизненных заключений за организацию убийств израильтян. Их освобождение вкупе с отступлением, контуры которого уже прорисовываются, вместе с гарантиями, которые Израиль даст или не даст по вопросу о завершении войны – будут тем, что определит дальнейшие шаги партий правого фланга коалиции.
Оппозиция: ответные шаги и поиск возможностей
В оппозиционных партиях наверняка спрашивают себя в эти дни, стоило ли в ночь на 12 июня выносить на рассмотрение законопроект о роспуске Кнессета. У него не было никаких шансов на утверждение, зато теперь его нельзя подавать на рассмотрение в течение шести месяцев. Есть небольшая лазейка: группа депутатов может обратиться к спикеру Кнессета с письмом, в котором приводятся "изменившиеся обстоятельства", которые оправдывают повторную подачу законопроекта ранее, чем через полгода после провала голосования. Учитывая, что решение остается прерогативой спикера Кнессета Амира Оханы ("Ликуд"), трудно представить, что он согласится на повторное рассмотрение законопроекта о роспуске Кнессета до тех пор, пока не получит четкого и ясного распоряжения из канцелярии премьер-министра.
Пока что оппозиция продолжает атаковать на тех позициях, которые считает выигрышными. Закон о призыве, хоть и не принят, а ультраортодоксальные партии вышли из правительства, продолжает питать риторику оппозиционеров.
То же самое касается слушаний (или "слушаний"), которые министерская комиссия пыталась провести по вопросу об увольнении юридического советника правительства Гали Баарав-Миары.
Юрсоветник, БАГАЦ и правительство: борьба за полномочия
Уходящая неделя была интенсивной и в политико-юридических баталиях. Высший суд справедливости (БАГАЦ) утвердил компромисс, позволяющий Биньямину Нетаниягу через 60 дней (снова этот срок в 60 дней), представить кандидатуру главы Общей службы безопасности (ШАБАК). Отметим, что сама кандидатура Давида Зини, которого Нетаниягу хочет видеть на посту главы ШАБАКа, еще не рассматривалась, и компромисс касается лишь процесса назначения главы спецслужбы.
Одновременно заместитель главы Верховного суда Ноам Солберг отклонил апелляцию с требованием заморозить процесс увольнения юридического советника правительства Гали Баарав-Миары. Это решение означает, что министерская комиссия имеет право проводить слушания. Они, однако, не состоялись, так как Баарав-Миара объявила их незаконными и дважды не явилась на заседания. Комиссия в одностороннем порядке проголосовала за увольнение юридического советника правительства. Решение это будет утверждено правительством на ближайшем заседании правительства, а затем незамедлительно обжаловано в Верховном суде, и вероятнее всего заморожено.
Это была непростая для юридического советника правительства неделя. Дважды Высший суд справедливости отвергал ее позицию по вопросам, в которых ее позиция отличалась от позиции правительства. Помимо слушаний по ее увольнению, БАГАЦ распорядился повторно рассмотреть апелляцию по вопросу о назначении главы Управления госслужбы. Баарав-Миара была категорически против повторного рассмотрения.
А в окружном суде Тель-Авива побывал на этой неделе редкий гость: посол США Майк Хаккаби. Он приехал туда в тот момент, когда там шел допрос премьер-министра Биньямина Нетаниягу. "Трамп прав", – сказал Хаккаби, подразумевая необходимость завершить этот судебный процесс, и сфотографировался с Нетаниягу и со спикером Кнессета Амиром Оханой, также находившемся в здании суда. При всей легитимности стремления к скорейшему завершению суда, о чем говорят сегодня далеко не только сторонники премьер-министра, есть, что-то тревожное и неприятное в откровенном и почти брутальном вмешательстве в судебную процедуру суверенного государства. Это же, кстати, касается и периодических попыток главного союзника Израиля навязать еврейскому государству свои правила – как и с кем воевать, где и сколько строить, а иногда и кого выбирать во власть.